Когда 6-летний Дима Ионов поступил в Верхне-Отарский детский дом-интернат для глубоко умственно отсталых детей, этот мальчик был словно маленький Маугли: толком не говорил, с трудом реагировал на происходящее, всех кусал. У ребенка со средней степенью умственной отсталости мать и отца лишили родительских прав: сыном они никогда не занимались, тиранили его. В интернате с Димой долго работал психолог, мало-помалу начали привлекать мальчика к групповым занятиям.

Под руководством сотрудников он ухаживал за животными в зоопарке, который уже много лет действует в учреждении, его очень увлек кукольный театр. Благодаря целенаправленным занятиям Дима стал более спокойным, научился разговаривать, петь, танцевать, принимал участие в театральных постановках. После вместе с другими подопечными начал посещать учебный класс на базе детского дома, освоил буквы и цифры, научился распознавать цвета и геометрические формы. Сейчас Дима и еще 39 воспитанников учреждения каждый день ездят на учебу в Корсабашскую школу-интернат для детей с ограниченными возможностями здоровья.
– Сначала мы вывозили ребят на своем транспорте, потом начал курсировать школьный автобус, – рассказывает директор Верхне-Отарского детского дома-интерната для глубоко умственно отсталых детей Имаметдин Гараев. – Приезжает к 8 утра, к обеду наши воспитанники уже возвращаются. Чтобы они чувствовали себя настоящими школьниками, имели стимул и гордились своими успехами, мы для них приобрели школьную форму, портфели, канцтовары. Деньги на это выделило Министерство труда, занятости и социальной защиты РТ. Спонсоры тоже помогли. Благодаря этому наши ребята 1 сентября прошлого года пошли первый раз в школу очень хорошо экипированными.
Учебный класс на базе интерната начал работать давно. Здесь ребята, которых признали способными к обучению по программе коррекционной школы, под руководством педагогов учились самому простому – обводили треугольники и квадратики, собирали паззлы, учились держать в руках ручку и карандаш. Но прежде таких детей было очень мало – около десяти. Помимо социально-реабилитационных занятий в стенах учреждения, пару-тройку ребят на транспорте детского дома вывозили на учебу в Маскаринскую, Сабинскую специальную школы. Но и таким результатом сотрудники очень гордились, ведь диагнозы их юных подопечных очень сложные: ДЦП, идиотия, дебильность, имбецильность, все нуждаются в особом уходе и внимании.
– У наших воспитанников низкая познавательная активность, их трудно чем-либо заинтересовать, – объясняет воспитатель Люция Ибатуллина. – У них плохо развита моторика, замедлены мыслительные процессы, они не могут строить предложения. Многим не под силу проделывать самые простые логические операции, возможны резкие изменения настроения без каких-либо причин. Возбудимость довольно высокая или, наоборот, низкая. Многие плохо ориентируются в пространстве. Все это мы стараемся учитывать при организации социально-реабилитационной работы. Без создания специальных условий их обучение невозможно. К счастью, общество начало уделять все больше внимания социализации наших особых воспитанников.
Для обучающихся с умственной отсталостью была разработана специальная учебная программа. Перед посещением школы воспитанники, которые могли бы обучаться, прошли республиканскую психолого-медико-педагогическую комиссию, в состав которой входят учителя-дефектологи, логопеды, психологи, социальные педагоги, врачи. Именно они определяли, кто из детей может обучаться, по какой программе и в какой форме. В итоге с 1 сентября прошлого года 40 ребят начали посещать Корсабашскую школу, а 37 – учиться на базе детского дома.
– Дети все разные – кому-то сразу понравилось ездить на автобусе на занятия, кто-то адаптировался с трудом, – говорит психолог Гульфия Садыкова. – Взять, например, 16-летнюю Лейсан. У нее болезнь Дауна, умственная отсталость. После рождения второго – здорового ребенка родители от нее отказались. Привыкала она к жизни в детском доме долго – ото всех шарахалась, у нее не было никаких навыков самообслуживания, обучения. Я сначала занималась с ней в сенсорной комнате, проводила индивидуальные занятия по рисованию, лепке, пескотерапии, потом понемногу начали привлекать к групповым занятиям.
Вместе с другими ребятами Лейсан посещала магазин, аптеку, где воспитанники интерната учатся совершать покупки. Девушка научилась обслуживать себя, контактировать с людьми, ухаживать за животными. Но в школе ей сразу не понравилось, первое время каждый день плакала. Благодаря упорной работе специалистов детского дома вскоре привыкла. Плюсы уже налицо: Лейсан научилась писать, считать. В обществе сверстников ей легче реабилитироваться.
– Практика показала, что процесс обучения обеспечивает ускоренное развитие ребенка как в интеллектуальном, так и в психологическом плане, – говорит Имаметдин Гараев. – 50 с лишним лет назад, когда я только возглавил Верхне-Отарский детский дом-интернат, о том, чтобы обучать наших воспитанников, даже не было речи: мол, зачем тратить время на глубоко умственно отсталых? За это время ситуация кардинально поменялась: люди осознали, что учиться наши ребята могут хотя бы потому, что у них тоже есть человеческая потребность к изучению окружающего мира. Для кого-то все завершится формированием способности к самообслуживанию, развитием трудовых навыков. А для кого-то учеба может стать настоящей путевкой в новую жизнь.
По словам Люции Ибатуллиной, ребята так устают за время учебы в школе, переезда, что после обеда все отправляются на прогулку, потом проходят сеансы релаксации и ароматерапии. И только затем наступает время подготовки домашних заданий.
Оценки в школе ставят только тем, кто обучается по адаптированной основной общеобразовательной программе, – это наиболее сохранные дети. Они в состоянии решить простые примеры, переписать печатный текст, раскрасить готовую картинку. Но даже при всем том только несколько ребят из 40 посещающих школу смогли освоить прописные буквы, остальным запомнить, что каждая из этих букв означает, не дано. Читают тоже далеко не все. И абсолютно никто не может писать под диктовку. Виной всему плохая зрительная память, непродолжительная концентрация внимания, замедленная переключаемость на другие предметы и операции.
Какие предметы изучают самые продвинутые воспитанники детского дома? В их школьном расписании рисование и математика, труд и адаптивная физкультура, музыкальная ритмика и основы безопасности жизнедеятельности. Домашние задания тоже задают. Кто-то может сделать их сам, кто-то только с помощью и под контролем воспитателей. В каждой группе – не более восьми детей, чтобы была возможность уделить внимание каждому. По словам Люции Ибатуллиной, польза от посещения школы, ежедневной подготовки уроков налицо: подопечные быстро научились дисциплине и самообслуживанию. Они сами одеваются, складывают портфели, уже знают, где что должно лежать, умеют различать школьные принадлежности, стали более общительными и уверенными в себе. Абсолютно все кушают в школьной столовой, знают, как вести себя за столом, как пользоваться приборами. То есть они стали гораздо более социализированными. У многих благоприятные прогнозы: потом они вполне могут продолжить обучение в учреждениях начального профессионального образования.
Что же касается тех, у кого тяжелая психофизическая патология, то с ними занимаются в стенах интерната по специальной индивидуальной программе для детей с выраженной интеллектуальной недостаточностью: она разрабатывается для каждого ребенка. В основном, эти дети – лежачие подопечные отделения «Милосердие». В первую очередь для них необходимы занятия по самообслуживанию, обучение каким-то целенаправленным движениям. Достигается это путем долгого и упорного труда всего персонала: помехой всему тяжелая и глубокая умственная отсталость в сочетании с физическими нарушениями. С ними проводят занятия на развитие памяти и внимательности, различение предметов по их свойствам, развитие мелкой и крупной моторики – например, учат перекладывать вещи из одного места в другое, сжимать и разжимать пальцы. Люция Ибатуллина подчеркивает: залог эффективности коррекционных занятий – в ежедневной кропотливой работе с каждым из детей. Для сотрудников интерната важно все: начал ли ребенок фиксировать внимание на происходящем, узнает ли окружающих людей? И то, что, например, Оля теперь улыбается, смотря по телевизору любимые мультики, а Ильназ начал играть в машинки, считают большой победой. Диме, например, очень помогли занятия в костюме «Атлант» – именно благодаря ему он сделал свои первые в жизни шаги, и теперь физиотерапевты твердо намерены продолжать работу над коррекцией дефектов его опорно-двигательного аппарата.
А 17-летний Сергей и его два друга, Артем и Нияз, смогли реабилитироваться и социализироваться настолько, что поступили в Казанский строительный колледж, сейчас осваивают профессию архитектурного лепщика. Сергея привезли в Верхние Отары в 4-летнем возрасте из «Дома малютки»: его горе-родителей лишили родительских прав. Мальчик был необщительным, апатичным, почти не говорил. После комплекса реабилитационных мероприятий, занявших много лет, заговорил, начал сам себя обслуживать, пристрастился к танцам, участвовал в различных фестивалях, с удовольствием помогал в интернатском зоопарке. Сначала учился в учебном классе детского дома, потом его вместе с другими начали возить в Сабинскую коррекционную школу. Закончив ее, юноша сдал экзамены в колледж. Сейчас вместе с Артемом и Ниязом Сергей живет в Дербышкинском детском доме-интернате для умственно отсталых детей. Это очень удобно: и колледж под боком, и персонал социального учреждения всегда в случае чего придет на помощь. Специалисты Верхне-Отарского детского дома-интерната уверены: после окончания колледжа их бывшие подопечные вполне смогут жить самостоятельно.
Ирина ЧУДНОВСКАЯ